— Здравствуй, маленькая Мэгги, — прошептал он, тихонько дотрагиваясь кончиком пальца до крошечного носика.
Новорожденная дочь, ничуть не взволнованная знакомством, открыла глаза, сосредоточилась, выпрямилась и написала папаше на рубашку.
После короткой и веселой суматохи, вызванной этим недостатком хороших манер, маленький Джейми сумел улизнуть из-под надзора миссис Крук и прыгнул на кровать к матери. Дженни негромко вскрикнула от боли, но протянула руку и привлекла мальчика к себе, махнув миссис Крук, чтобы она не забирала его от нее.
— Моя мама! — заявил он, прижимаясь к ней.
— Конечно, чья же еще? — согласилась она. — Иди сюда, малыш.
Она обняла его, поцеловала в макушку, и мальчик, успокоившись, прильнул к ней. Дженни пригладила сыну волосы.
— Положи головку вот сюда, — сказала она. — Тебе пора спать. Ложись.
Умиротворенный ее присутствием, мальчик засунул в рот большой палец и уснул.
Когда пришел его черед подержать на руках новорожденную, Джейми проявил примечательные способности, уложив крохотную пушистую головенку в ладонь, словно теннисный мячик. Казалось, он неохотно вернул малышку матери, и Дженни прижала дочку к груди, что-то нежно ей напевая.
Мы наконец вернулись к себе в спальню, которая была такой тихой и пустой по сравнению с трогательной семейной картиной, только что оставленной нами: Айен стоит на коленях у постели жены, положив руку на маленького Джейми, а Дженни баюкает новорожденную. Лишь теперь я поняла, до какой степени я устала: почти двадцать четыре часа прошло с того времени, как Айен разбудил меня.
Джейми тихонько затворил дверь. Не говоря ни слова, подошел сзади и начал расстегивать платье. Его руки обвились вокруг меня, а я с благодарностью оперлась на него. Он наклонился поцеловать меня, я повернулась и обняла его за шею. Я чувствовала не только усталость, но также нежность и печаль.
— Может, оно и к лучшему, — медленно проговорил Джейми, обращаясь как бы к самому себе.
— Что к лучшему?
— Что ты бесплодна.
Лицо мое было спрятано у него на груди, но он должен был ощутить, как я напряглась.
— Я узнал об этом давно. Джейлис Дункан сказала вскоре после нашей свадьбы.
Он ласково погладил меня по спине.
— Вначале я огорчился, но потом начал думать, что это к лучшему. При нашей жизни нам было бы очень трудно с ребенком. А теперь… — Он слегка вздрогнул. — Теперь я даже радуюсь этому, я не хотел бы, чтобы ты так мучилась.
— А я бы не возражала, — после долгого молчания сказала я, думая о круглой пушистой головенке и крошечных пальчиках.
— А я возражаю.
Он поцеловал меня в макушку.
— Я видел лицо Айена, оно было такое, словно его собственная плоть разрывается, когда кричит Дженни.
Мои руки лежали у него на спине, трогая жесткие рубцы.
— Сам я могу вынести боль, свою собственную, но не мог бы вынести твою. Для этого потребовалось бы куда больше сил, чем есть у меня.
Глава 33
СТРАЖА
Дженни быстро оправилась после рождения Маргарет и настояла, чтобы ей позволили спуститься вниз на другой день после родов. Под совместным нажимом Айена и Джейми она с неохотой согласилась не заниматься никакой работой, а только наблюдать за всем и отдавать распоряжения с широкого дивана в гостиной, где она устроилась, поставив рядом колыбельку Маргарет.
Однако, не в состоянии сидеть без дела, она уже через день или два успела побывать в кухне, а потом вышла и в садик. Сидя на ограде и придерживая тепло укутанного ребенка, который был уложен на перекинутую через плечо Дженни специальную перевязь, она составляла мне компанию, в то время как я делала одновременно два дела: обрезала сухие плети с виноградной лозы и присматривала за огромным котлом для кипячения белья. Миссис Крук и служанки уже вынули из котла чистое белье, чтобы развесить его для просушки; я дожидалась, когда вода достаточно остынет — тогда ее можно будет вылить.
Маленький Джейми «помогал» мне, с неистовым рвением выдергивая увядшие растения и разбрасывая их во все стороны. Я окликнула его, когда он слишком близко подбежал к котлу, а затем и побежала за ним, так как на мое предупреждение он не обратил ни малейшего внимания. К счастью, котел остывал быстро, вода была уже просто теплая. Отослав мальчика к матери, я ухватилась за котел и сдвинула его с подставки, которая не давала ему накрениться.
Я отскочила в сторону, когда грязная вода хлынула через край котла, дымясь на холодном воздухе. Маленький Джейми тем временем уселся возле меня на корточки и весело зашлепал ладошками по теплой грязи; черные брызги заляпали мне всю юбку.
Дженни, ухватив сынишку за воротник, поставила его на ноги и крепко шлепнула по попке.
— Ты что, совсем не соображаешь, поросенок? Погляди на себя! Теперь твою рубашку снова надо стирать! Посмотри, что ты наделал с платьем твоей тети, маленький ты язычник!
— Да это пустяки, — сказала я, заметив, что у озорника дрожит нижняя губа.
— А для меня не пустяки! — заявила Дженни, буравя своего отпрыска гневным взглядом. — Сию минуту проси у тети прощения, а потом иди домой и попроси миссис Крук, чтобы она тебя умыла и почистила.
Она шлепнула его — на этот раз несильно — и подтолкнула к дому.
Мы вернулись к куче мокрого белья, и в это время с дороги донесся топот конских копыт.
— Кажется, Джейми возвращается, — прислушавшись, высказала я свое предположение. — Что-то рановато.
Но Дженни, пристально глядя на дорогу, покачала головой:
— Не его лошадь.
Судя по тому, как она нахмурилась, лошадь, появившаяся на вершине холма, была чужая. А всадник… всадник, по-видимому, из своих. Дженни на секунду застыла возле меня, потом кинулась к калитке, обеими руками обхватила ребенка.
— Это Айен! — крикнула она мне.
Айен сполз с седла; от одежды остались лохмотья, он был покрыт пылью с головы до ног и весь в синяках и ушибах. На лбу вздулась опухоль, бровь сильно рассечена. Дженни поддержала его под руку, когда он встал ногой на землю — одной ногой, потому что протеза не было.
— Джейми, — выдохнул он. — Мы встретили патруль возле мельницы. Они нас подкарауливали. Знали, что мы туда приедем.
Во мне все сжалось.
— Он жив?
Айен кивнул, тяжело дыша.
— Да, и даже не ранен. Они повезли его по направлению к Киллину.
Дженни ощупывала его лицо.
— Ты сильно ранен, муженек?
— Нет. Они отобрали у меня коня и мою деревянную ногу. Убивать меня им было ни к чему, гнаться за ними я не мог.
Дженни глянула на горизонт: солнце стояло над деревьями. Часа четыре, подумала я. Айен проследил за взглядом жены и предупредил ее вопрос:
— Мы наткнулись на них около полудня. Мне понадобилось два часа, чтобы добраться до места, где я взял лошадь.
Дженни постояла минутку, что-то обдумывая, потом решительно повернулась ко мне:
— Клэр, помоги Айену дойти до дома и, если надо его подлечить, займись им, пожалуйста, поскорее. Я передам ребенка миссис Крук и попрошу подготовить лошадей.
Она удалилась так быстро, что ни один из нас рта не успел раскрыть.
— Она собирается… но она же не может! — воскликнула я. — Ей нельзя оставлять ребенка!
Айен тяжело оперся на мое плечо, и мы медленно двинулись по тропинке к дому. Он покачал головой.
— Наверное, нельзя. Но не думаю, что она собирается позволить англичанам вздернуть ее брата на виселицу.
Уже темнело, когда мы добрались до места, где Джейми и Айен попали в засаду. Дженни соскользнула с лошади и принялась рыскать по кустам, словно охотничий терьер, раздвигая ветки и бормоча себе под нос нечто весьма похожее на самые крепкие ругательства ее брата.
— На восток, — произнесла она, выбравшись из кустов вся исцарапанная и перепачканная.
Отряхнула сухие листья с юбки и взяла из моих онемевших рук поводья.
— Преследовать их в темноте мы не можем, но я по крайней мере знаю, в каком направлении нам ехать, когда рассветет.